Сегодня творчество Говарда Филлипса Лавкрафта известно повсеместно, в том числе и в нашей стране. Он считается одним из основоположников «страшных историй», литературы ужаса и фэнтези. Однако его путь к славе был куда более тернистым и трудным, чем может показаться. При жизни была издана всего одна его книга («Тень над Иннсмаутом», 1936 год), а за пределами его родного города имя Лавкрафта было мало кому известно. В Россию же Лавкрафт пришёл только в 90-е годы, именно тогда у нас возник большой интерес к его творчеству.
Имя: Howard Phillips Lovecraft.
Годы жизни: 20 августа 1890 — 15 марта 1937 (46 лет).
Место рождения: Провиденс (Род-Айленд, США).
Место смерти: Провиденс.
Страна: США.
Лавкрафт вёл более чем скромную, затворническую, уединённую жизнь среди любимых книг, редко покидая пределы своего дома. Почти всё время он жил в Провиденсе, лишь на краткий период, после свадьбы, переехав в другой город. При жизни он не был удачлив и знаменит и зарабатывал деньги не столько публикацией собственных произведений, сколько обработкой и правкой текстов начинающих авторов, а также много времени занимали у него занятия любительской журналистикой. Написал он не так уж и много, да и не был до конца уверен, что то, что он создаёт, действительно имеет большое значение, он не считал себя профессиональным писателем и не стремился непременно опубликовать всё написанное, продать свои произведения подороже. «Торгашество» ему было глубоко отвратительно, как говорят, он не предлагал в новые издательства вещи, которые уже когда-то были отвергнуты в другом.
Однако при всей своей замкнутости и необщительности Лавкрафт вёл активную и огромную по объёму переписку с самыми разными людьми, в том числе и с другими писателями-фантастами. Эпистолярное наследие Лавкрафта по объёму во много раз превышает созданные им художественные тексты и представляет, должно быть, не меньший интерес. С детства он писал ещё и стихи, в которых слишком сильно ощущается влияние стилистики того времени — многие из них слишком сухие, пафосные и безжизненные, хотя есть и более сильные вещи.
Хотя творчество Лавкрафта относится к фэнтези и ужасам, сам он был очень рациональным человеком, со скепсисом относился к «сверхъестественному» в жизни, суевериям, магии, астрологии. Он всерьёз увлекался наукой, даже наравне с творчеством, писал статьи для научных журналов, вступал в дискуссии с другими авторами. Его всегда интересовали история (особенно краеведение, он тщательно изучал и очень хорошо знал историю Новой Англии и Провиденса), мифология, но также он интересовался и естественными науками и с особой страстью занимался астрономией. Писал он и научные статьи, и эссе. Все эти увлечения, безусловно, отразилось и на его творчестве. Судьба писателя была очень непростой, а жизнь его непродолжительной — он прожил всего 46 лет. Он прочитал огромное количество книг и синтезировал в своём творчестве множество влияний и элементов. Одними из любимых его писателей были Шарль Бодлер, Эдгар По, с детства он полюбил античную мифологию, восхищался сказками «Тысячи и одной ночи». Из современников ему были близки Роберт Говард, Эдвард Дансейни, Артур Мейчен, Алджернон Блэквуд, Амброз Бирс, Лафкадио Хирн.
Лавкрафт не очень любил своё время и с некоторым пренебрежением относился к искусству 19-го века, но почему-то чувствовал родство с более давним прошлым, XVIII веком, очень им интересовался. К произведениям того времени его стиль ближе, как отмечают исследователи и критики. Лавкрафт был англоманом и консерватором и в своих увлечениях и взглядах нередко даже чересчур усердствовал, говоря наивные и странные вещи (например, был ярым сторонником возвращения Америки в состав Великобритании). Но важнее для понимания его творчества именно влияние английской культуры и атмосферы Новой Англии, XVIII века, готической литературы на его произведения.
«Восемнадцатый век — моя страсть... По сути, он был той финальной фазой, что завершила эпоху, совершенно свободную от духа механизации, эру, что в общем и целом была наиболее удовлетворительной для жизни человека. Эстетически эта эпоха напрочь лишена величия елизаветинского века и никоим образом не сравнима с перикловой Грецией или Римом времен Августа. Ее притягательность для меня — лишь следствие ее близости...»
Наиболее известные и значимые художественные произведения Говарда Филлипса Лавкрафта составляют два основных цикла, условно называемые «мифами Ктулху» и «циклом снов». Не пытаясь сейчас в одной статье проанализировать все особенности этих циклов и рассказать о каждом произведении в отдельности, скажу о том, что меня лично наиболее впечатлило и на что, как мне кажется, стоит обратить внимание тем людям, которые только знакомятся с творчеством Лавкрафта.
Мифы Ктулху
Лавкрафт создал собственную мифологию, которая охватывает почти все его произведения, а позднее его концепция использовалась и другими авторами, его последователями и подражателями, которых было очень много. Один из наиболее известных, общавшийся с ним лично и даже писавший с ним в соавторстве — Август Дерлет, благодаря которому во многом имя Лавкрафта и стало известно, именно он вложил много сил в публикацию его произведений. Одним из последователей Лавкрафта среди наших современников, особенно в начале творчества, считают, кстати, и Стивена Кинга.
В мире Лавкрафта люди не были во вселенной или на Земле первыми разумными существами, задолго до нас здесь уже жила более развитая инопланетная раса, обладавшая огромными знаниями и невероятными способностями, умеющая заглядывать в будущее и прошлое и менять саму реальность. Их называют Старцами. Эти существа были мало похожи на нас, они могли жить практически вечно и умирали в основном своей смертью, тогда, когда им уже самим надоедало жить. По версии, появляющейся в некоторых рассказах писателя, они и создали людей как своих рабов или слуг. Однако по каким-то причинам их цивилизация была уничтожена, чаще говорится о том, что они проиграли в войне с более древней расой из другого мира, полуматериальными чудовищными существами, которых практически невозможно было уничтожить. По внешнему виду они напоминают огромных осьминогов, покрытых чешуёй, имеющих рудиментарные крылья. Их так и называют Древними и наиболее известный их представитель — Ктулху. В наше время (в реальности Лавкрафта) мало кто знает о том, что Ктулху и Древние на самом деле не ушли навсегда и не умерли, они затаились где-то в глубине, под землёй или же в морской бездне. И однажды, когда срок пребывания человечества на земле подойдёт к концу, а звёзды расположатся особым образом, Древние вернутся. И тогда уже ничто не спасёт нас. В «Зове Ктулху», например, затонувший остров с древним городом Р’льехом, где спит великий Ктулху, ненадолго всплывает на поверхность. И хотя Древние находятся очень глубоко под водой, они могут на расстоянии влиять на разум людей, вызывать у них странные видения и сны. Некоторые люди, наделённые богатым воображением, художники, писатели, оказываются особенно чувствительны к этим влияниям. В рассказах же «За гранью времён», «Хребты Безумия» эти существа таятся в глубине земли, в заброшенных невообразимых городах, там, где не ступала нога человека. И есть большая опасность их пробуждения, если человечество будет бездумно исследовать эти запретные области. Они могут быть в горах Антарктиды или же под руинами храмов древних египтян, или же где-то ещё. Однако человек вряд ли может чувствовать себя хозяином земли или «венцом творения», здесь он находится лишь временно, как и всё остальное — именно такое впечатление создаётся при чтении данного цикла. Ощущение этой неизбежной гибели цивилизации, неминуемая опасность, грозящая нам всем, и пугают здесь больше всего.
Лишь немногие знают о существовании Древних, но некоторые примитивные, дикие племена поклоняются им как богам, ждут их прихода и призывают их, выполняя особые ритуалы, читая заклинания, принося кровавые жертвы. То же делают и некоторые оккультисты, колдуны, черпающие свою силу из особых ритуалов, знающие особые формулы и заклинания для того, чтобы призывать или подчинять этих древних существ. С подчинением, впрочем, зачастую всё проходит не столь гладко («Случай Чарльза Декстера Варда», «Скиталец Тьмы»). Непонятно, правда, зачем этим людям ускорять приход Ктулху, тем самым приближая и собственную гибель, ведь неоднократно повторяется, что всё погрузится в хаос. Или же они как-то планируют этого избежать, может быть.
Обычно произведения этого цикла имеют сходный сюжет, вписывающийся в определённую схему. Явно любимый герой Лавкрафта в данном случае — учёный, увлекающийся историей, этнографией, мифологией, древними цивилизациями и необычными культами. Это всегда умный, деликатный человек, джентльмен, достигший определённых высот в своей области, часто признанный специалист в каких-то вопросах. Он-то и обнаруживает культ Ктулху, сталкивается со «сверхъестественным ужасом», с неописуемым. В этих ситуациях законы природы и здравого смысла перестают действовать, человек оказываются абсолютно беззащитным, оказываясь перед лицом того, что намного древнее и могущественнее его. Часто Лавкрафт использует в данном случае записки, дневники, письма, а повествование ведётся от первого лица, что позволяет лучше проникнуться атмосферой, погрузиться в происходящее. Он отличный стилист и умеет описывать происходящее точно, образно, в деталях рисуя открывающиеся перед его героями картины. Наверное, многих не напугают данные произведения, да это и не чистые ужасы, но этот цикл очень интересен.
Для большей убедительности Лавкрафт часто приближается в своих рассказах к жанру научного очерка, исследования, он упоминает множество книг, как вымышленных, так и реально существующих. Приятно встретить у него, например, Джеймса Фрэзера и некоторые другие имена, упоминаемые совершенно не случайно. Одно из «изобретений» Лавкрафта — запрещённая во многих странах книга Некрономикон, сохранившаяся лишь в нескольких экземплярах, да и то лишь в более поздних переводах. Её автор — безумный арабский поэт Абдул Аль-Хазред (псевдоним, выдуманный в детстве самим Лавкрафтом под влиянием «Тысячи и одной ночи»), живший в 700-е годы н.э., исследовавший руины Вавилона и «подземные лабиринты Мемфиса», пустыню Аравии. Он поклонялся древним богам, Йог-Сототу и Ктулху, а в своей книге записал поистине чудовищные ритуалы и заклинания, с помощью которых можно призвать Древних. Однако и он не совладал с этим знанием и был, как считается, растерзан монстром на улицах города, что наблюдала толпа прохожих, остолбеневших от страха. Некрономикон стал основным источником знаний о культе Ктулху, обрядах, заклинаниях, а также о таинственном прошлом, намного более древнем, чем то, что известно обычной науке. Обычно упоминаются также Пнакотические манускрипты или рукописи и другие книги, вымышленные как самим Лавкрафтом, так и его друзьями-фантастами, с которыми он обсуждал данную тему. Например, упоминаются некие «Люди монолита» Джастина Джеффри, книга, придуманная Говардом (упоминается в рассказе Тварь на пороге).
Место действия в произведениях данного цикла — Новая Англия, которую Лавкрафт так хорошо знал и где жил сам. Многие из городов запоминаются: Аркхэм, Иннсмаут, Данвич («Ужас Данвича», «Тварь на пороге», «Тень над Иннсмаутом»). Среди древних богов называются также Йог-Сотот, Йиг — бог змей, мстящий за убийство «своих детей»; Дагон — морское божество, покровительствующее рыбакам и подводной расе рыбоподобных существ, «глубоководных», которые также живут необыкновенно долго и в которых перевоплощаются те люди, которые поклоняются этому грозному и сильному богу; Азатот — огромный слепой, безумный бог, повелевающий демонами, находящийся где-то за пределами нашего мира и самого времени; ползучий хаос Ньярлатотеп, посланник древних богов. Многих из них сложно представить, большинство не изображается в подробностях, однако отталкивающее, неприятное и ужасающее впечатление они производят. Это что-то, относящееся к неописуемому, что-то настолько страшное, что на него даже нельзя взглянуть и после этого сохранить рассудок и жизнь. Не случайно у Лавкрафта есть даже рассказ с названием «Неименуемое». Многие критики считали, что Лавкрафту просто не хватало таланта и умения, чтобы в деталях изобразить то, что пугает его героев, я же думаю, что он делал это вполне сознательно, т.к. каждый может представить на месте этого неописуемого, сверхъестественного ужаса что-то своё, один же конкретный образ вряд ли будет настолько пугающим. Впрочем, современного читателя и зрителя сложно чем-либо напугать по-настоящему, мы уже ко всему привыкли, а произведения Лавкрафта, помимо простой занимательности, содержат ещё и большой подтекст, в них есть свои философия и мировоззрение, свои представления о жизни. Они всегда ближе к фэнтези, чем к ужасам или даже представляют синтез этих двух жанров. В настоящее же время для нас более привычен натурализм в описании «страха», монстров, а стиль Лавкрафта может показаться устаревшим и непривычным.
У Лавкрафта не так много больших вещей, однако есть одна, относящаяся к этому циклу и, определённо, заслуживающая внимания — это «Случай Чарльза Декстера Варда». Из всего цикла мне также наиболее всего нравятся такие вещи, как «Ужас Данвича», «Тень над Иннсмаутом», по которому был снят фильм «Дагон»; «Тварь на пороге», «Курган», «Зов Ктулху», «Шепчущий в ночи» и «Хребты Безумия». Они же и наиболее известны.
Цикл Снов
Многие исследователи считают, что Лавкрафт всю жизнь вдохновлялся собственными снами, которые с раннего детства были очень яркими, красочными и реалистичными, так что мальчик просыпался в страхе, и ему приходилось даже давать снотворное. По поводу того, что некоторые сюжеты рассказов взяты из реальных снов, писал и он сам (например, о «Безымянном городе»). Однако не стоит и преувеличивать их влияние, конечно же, писатель много работал над текстами, многое в них менял и продумывал сюжеты своих произведений. Иначе они не были бы так правильно, хорошо выстроены.
Если произведения из цикла о Ктулху в большей мере показывают пугающие, неприятные картины, то цикл снов более фэнтезийный. И здесь, как понятно, многое связано именно со сновидениями и путешествиями по ним. Основные герои сознательно стараются ускользнуть в мир снов, сбежать от убивающей их, серой и неприятной реальности. На другой же стороне они находят город своей мечты, сны оказываются дверью не только в прекрасные и опасные, полные приключений миры, но и в прошлое, в воспоминания о детстве, самых светлых и приятных моментах жизни. За то, чтобы попасть туда, правда, тоже приходится сражаться. А некоторые герои даже используют особые ритуалы и наркотические вещества для того, чтобы проникнуть в иные миры и свободно путешествовать в снах — «Гипнос», «Книга», «Хаос наступающий» и некоторые другие. Тут чувствуется, как мне кажется, некоторое влияние По и Бодлера, также интересовавшихся влиянием наркотических веществ на сознание (у Бодлера есть даже эссе, посвящённые данной теме: «Опиоман», «Вино и гашиш как средства для расширения человеческой личности» и другое).
Наиболее известное произведение здесь, да и просто одно из лучших в творчестве Лавкрафта — это, конечно, Сомнамбулический поиск неведомого Кадата, проникнутое романтическими настроениями, с отличным стилем, интересным сюжетом, сказочно-фэнтезийной атмосферой. Здесь сны представляют собой целый мир со своей географией, разными культурами, мифическими расами, земными и древними, неземными богами. Главный герой, опытный сновидец и путешественник, пытается найти некий «предзакатный» город, прекраснее которого ему ничего не приходилось здесь видеть. Этот город почему-то может видеть лишь он один, боги прячут путь туда от него. И, чтобы попасть в него, Рэндольфу Картеру придётся пройти очень длинный, сложный и опасный путь, однако от своей цели он не намерен отказываться и не побоится встретиться даже с ужасным Ньярлатотепом, самим воплощением хаоса. Мир снов изображается очень убедительно, чувствуется густая атмосфера.
Рэндольф Картер — это герой, в образе которого много черт самого Лавкрафта, в том числе с ним связаны некоторые детали биографии автора. Хотя автобиографичность вообще свойственна для многих его произведений (не случайна, например, и фамилия Филлипс, которую он неоднократно использует в текстах, да и место действия, увлечения, интересы, привычки и характер героев — многое совпадает). Картер действует не только в этом романе, но в отдельных рассказах: «Неименуемое», «Показания Рэндольфа Картера», «Серебряный ключ», «Врата серебряного ключа». Последние два вообще примыкают к циклу снов, хотя однозначно к нему их обычно не относят. Вообще, границы между циклами чёткой нет, произведения связаны между собой общей мифологией, героями и темой. Лампа Аль-Хазреда, замечательный, кстати, рассказ, герой которого явный двойник самого автора, уж точно ближе к «Снам», чем к «Ктулху». Многое в этом цикле связано именно с темой поиска пути в мир мечты, очень далёкое прошлое нашей Земли, иные миры или же в детство. Некоторые произведения, не попавшие ни в один из циклов, также примыкают к одному или другому. В общем-то, Лавкрафт довольно часто возвращается к тем темам, которые его интересовали, развивает и дополняет их. Есть даже очень сходные сюжеты, например, «За гранью времён» и «Пришелец из космоса».
«Я не хочу описывать жизнь ординарных людей, поскольку это меня не интересует, а без интереса нет искусства. Человеческие взаимоотношения никогда не стимулировали мою фантазию. Ситуация человека в космической неизвестности — вот что рождает во мне искру творческого воображения. Я не способен на гуманоцентрическую позу, так как лишен примитивной близорукости, позволяющей различать только данную конкретность чуда... Проследить отдаленное в близлежащем, вечное в эфемерном, беспредельное в предельном — для меня это единственно важно и всегда увлекательно».
Говард Филлипс Лавкрафт
Нет принципиальной разницы, с какого из циклов начинать знакомство с этим, безусловно, большим и оригинальным писателем. Хотя написано им не так уж и много, среди его художественных текстов достаточно любопытных, замечательных произведений. Его идеи, придуманная им мифология породили множество продолжателей и учеников. Он оставил свой след в литературе и стал одним из основоположников фэнтези и ужасов. Позднее мы, возможно, ещё поговорим об отдельных произведениях Лавкрафта, а также и об экранизациях его текстов, которых создано немало.
